Неточные совпадения
Самгин мог бы сравнить себя с фонарем на площади: из улиц торопливо выходят, выбегают люди; попадая в круг его света, они покричат немножко, затем исчезают, показав ему свое ничтожество. Они уже не приносят ничего
нового, интересного, а только оживляют в памяти знакомое, вычитанное из книг, подслушанное в жизни. Но убийство
министра было неожиданностью, смутившей его, — он, конечно, отнесся к этому факту отрицательно, однако не представлял, как он будет говорить о нем.
Самгин вспомнил наслаждение смелостью, испытанное им на встрече
Нового года, и подумал, что, наверное, этот
министр сейчас испытал такое же наслаждение. Затем вспомнил, как укротитель Парижской коммуны, генерал Галифе, встреченный в парламенте криками: «Убийца!» — сказал, топнув ногой: «Убийца? Здесь!» Ой, как закричали!
Строевую службу он прошел хорошо, протерши лямку около пятнадцати лет в канцеляриях, в должностях исполнителя чужих проектов. Он тонко угадывал мысль начальника, разделял его взгляд на дело и ловко излагал на бумаге разные проекты. Менялся начальник, а с ним и взгляд, и проект: Аянов работал так же умно и ловко и с
новым начальником, над
новым проектом — и докладные записки его нравились всем
министрам, при которых он служил.
Он писал Гассеру, чтоб тот немедленно требовал аудиенции у Нессельроде и у
министра финансов, чтоб он им сказал, что Ротшильд знать не хочет, кому принадлежали билеты, что он их купил и требует уплаты или ясного законного изложения — почему уплата остановлена, что, в случае отказа, он подвергнет дело обсуждению юрисконсультов и советует очень подумать о последствиях отказа, особенно странного в то время, когда русское правительство хлопочет заключить через него
новый заем.
Когда закончилось представление виновников торжества, царь как хозяин отблагодарил всех, начиная с
министра, и пригласил императриц осмотреть
новое его заведение.
Малек-Адель поздоровался с Розановым вежливо, но холодно, с тем особым оттенком, который умеют придавать своим приветствиям
министры и вообще люди, живущие открытым домом и равнодушно смотрящие на всякого
нового посетителя.
В изобретении разных льстивых и просительных фраз он почти дошел до творчества: Сиятельнейший граф! — писал он к
министру и далее потом упомянул как-то о нежном сердце того. В письме к Плавину он беспрестанно повторял об его благородстве, а Абрееву объяснил, что он, как человек
новых убеждений, не преминет… и прочее. Когда он перечитал эти письма, то показался даже сам себе омерзителен.
Действительно, оказалось, что речь Витте напечатана в газетах от Северного телеграфного агентства только в «
Новом времени»; в агентских телеграммах значилось казенное сообщение об открытии, законченное словами: «
Министр вошел на кафедру и произнес речь», а далее от редакции: «См. выше телеграмму нашего корреспондента».
Царь наш, юный музыкант,
На тромбоне трубит,
Его царственный талант
Ноту «ре» не любит.
Чуть
министр преподнесет
Новую реформу,
«Ре» он мигом зачеркнет
И оставит «форму».
Я занял опять-таки благодаря званию корреспондента «
Нового времени» место рядом с трибуной, откуда открывавший выставку
министр финансов С.Ю. Витте говорил программную речь.
За большим письменным столом они увидели
министра в
новом, с иголочки, вицмундире, с сильно желтоватым цветом довольно красивого, но сухого лица, на котором как бы написано было, что
министр умел только повелевать и больше ничего.
Донесение это было отправлено из Тифлиса 24 декабря. Накануне же
нового, 52-го года, фельдъегерь, загнав десяток лошадей и избив в кровь десяток ямщиков, доставил его к князю Чернышеву, тогдашнему военному
министру.
Вид рулетки, осанистых крупиэ, которых она — встреть она их в другом месте — наверное, приняла бы за
министров, вид их проворных лопаточек, золотых и серебряных кучек на зеленом сукне, игравших старух и расписных лореток привел Капитолину Марковну в состояние какого-то немотствующего исступления; она совсем позабыла, что ей следовало вознегодовать, — и только глядела, глядела во все глаза, изредка вздрагивая при каждом
новом возгласе…
— Вы уже знаете о
новой хитрости врагов, о
новой пагубной затее, вы читали извещение
министра Булыгина о том, что царь наш будто пожелал отказаться от власти, вручённой ему господом богом над Россией и народом русским. Всё это, дорогие товарищи и братья, дьявольская игра людей, передавших души свои иностранным капиталистам,
новая попытка погубить Русь святую. Чего хотят достигнуть обещаемой ими Государственной думой, чего желают достичь — этой самой — конституцией и свободой?
Неготовность к сдаче дел также нисколько не остановила моего председателя, который, имея в руках предписание
министра о немедленном открытии
нового цензурного комитета, не отставал от попечителя до тех пор, покуда он не исполнил его требования.
Взяв предписание от попечителя университета, бывшего командира гренадерского корпуса, генерал-лейтенанта А. А. Писарева, который был не то что начальник
нового цензурного комитета, а какой-то ходатай, через которого производились сношения с
министром, кн.
Разве какой старый да хворый, а то все, почесть, на службе состоят, а уж из этаких-то больших персон, так и нет никого; хошь бы теперь взять: госпожа наша гоф-интенданша, — продолжал он почти с умилением, — какой она гонор по губернии имела: по-старинному наместника, а по-нынешнему губернатора,
нового назначают, он еще в Петербурге, а она уж там своим знакомым
министрам и сенаторам пишет, что так как едет к нам
новый губернатор, вы скажите ему, чтобы он меня знал, и я его знать буду, а как теперь дали ей за известие, что приехал, сейчас изволит кликать меня.
Когда прошла неделя, царь послал своего
министра узнать, готово ли
новое платье.
На место арестованных явились
новые руководители, и вот, после долгих прений, был принят большинством голосов адрес
министру.
Утешенный Волынской, с
новым запасом для своих волшебных замков, выпроводил от себя Тредьяковского, а этот, уложив в свой табачный носовой платок богатую пару платья, ему подаренную, и свою «Телемахиду», отправился с этим сокровищем домой. Вслед за его отбытием пришли доложить кабинет-министру, что какие-то святочные маски просят позволения явиться к нему. Велено пригласить.
При дворе
нового государя своего он был хитрый, проницательный
министр, быстрый исполнитель его видов, вельможа твердый, хотя иногда слишком нетерпеливый, не знавший льстить ни ему, ни любимцам его, выше всего почитавший правду и между тем неограниченно преданный его выгодам и славе.
Высшее наблюдение за
новым великим приорством было предоставлено гроссмейстеру мальтийского ордена и его полномочному
министру, находящемуся при петербургском дворе, а все военные вопросы, относящиеся к русскому приорству, должны были быть разрешаемы на Мальте или гроссмейстером, или орденским капитулом.
Министры Августовы не любили нашего дяди за его резкий, благородный до излишней смелости характер и особенно за то, что он, быв предан выгодам своего
нового государя, Петра I, всегда предупреждал козни поляков против него.
Носились, кроме того, слухи, что Василий Васильевич, через несколько дней написал
новое прошение
министру, в котором отказался от первого и даже рассказал обстановку, при которой оно было им подписано.
Подали шампанское и поздравили
нового будущего товарища
министра.
В ночь перед этим Суворов получил
новые неприятные сведения о злобных происках
министра Тугута, которые последний с немецкою систематичностью приводил в исполнение.
Понастроено для этого множество
новых разъездов, которые, так сказать, являются следом проезда в Маньчжурию и обратно
министра путей сообщения князя Хилкова.
Легко догадаться, что преданнейший секретарь Паткуля был участником заговора для того только, чтобы открыть его и заслужить
новые милости от
министров Августа. Награда превзошла его ожидание: он определен тайным советником ко двору саксонскому.
Тревога, беготня, шум. Прислуга, лекаря, придворные — все смешалось, все составило
новый, грозный обвинительный акт против кабинет-министра.
В начале царствования Александра I, Аракчеев не занимал никакого особенно важного поста и, оставаясь начальником всей артиллерии, не имел еще тогда видимого влияния на политические и внутренние дела государства, но вскоре
новый император также приблизил его к себе, назначил на пост военного
министра, который Аракчеев занимал, однако, недолго и, отказавшись сам, был назначен генерал-инспектором всей пехоты.
«В семь утра — в манеж гусарскую фигурную езду смотреть; в восемь — дагестанскому шаху тяжелую антиллерию показывать; в девять — юнкарей с производством поздравлять; в десять — со старым конвоем прощаться; в одиннадцать — свежий конвой принимать; в двенадцать —
нового образца пограничной стражи пуговки утверждать; в час — с дворцовым
министром расход проверять; в два — подводный крейсер спускать; в три — греческого короля племяннику ленту подносить…»
Несколько ранее я упомянул, что в настоящее время весь великий сибирский путь носит на себе следы недавнего проезда по нем г-на
министра путей сообщения князя Хилкова — всюду
новые разъезды, иные ещё строятся, иные лишь намечены поставленными в стороне вагонами со звонком.
С военным
министром решил назначение
нового корпусного командира и о призыве новобранцев, о взыскании за нарушение дисциплины.
С
министром финансов он утвердил изменение пошлины на заграничные товары, которое должно было дать прибавление многих миллионов дохода, утвердил продажу от казны вина в нескольких частях государства и постановление о праве продажи вина в больших базарных селах, что тоже должно увеличить главный доход государства — с вина, утвердил и
новый золотой заем, нужный для конверсии.